Глава первая
Карин сидела на подоконнике в своей комнате. Идти никуда не хотелось, да и не надо было: сегодня были отменены занятия. В школе устраивали проверку, но через две недели наступит декабрь, а там и закончится второй триместр. А в третьем третьеклассникам ходить не надо. Нужно только появляться иногда, когда будут заполнять бумаги, ну и когда начнутся экзамены.
— Блин, поскорее бы все это закончилось, — в пустоту сказала девушка. Её уединение нарушил звонок мобильника.
— Да-да, — протянула Карин в трубку.
— Надо же, как быстро взяла, — раздался на том конце удивленный голос Ичиго.
— Братик, ты что-то хотел? – продолжая смотреть в окно, спросила та.
— Да, нам нужно встретиться, — серьезно сказал брат.
— Я не могу, у меня школа, — тут же ответила девушка, она-то знала, о чем пойдет речь, и эта тема ей ох как не нравилась.
— Карин, кто я такой, по-твоему? – начал раздражаться парень.
— Ты? Человек. Мой брат, двадцати трех лет отроду. У тебя рыжие волосы и карие глаза. Ты студент двух факультетов престижного вуза, точнее один из них ты уже закончил и получил квалификацию, по которой ты станешь ректором пятого института, то есть юридического факультета, — монотонно сказала Карин. Она знала, что это выведет брата из себя. Она очень любила Ичи, но подшутить над ним любила больше.
— Не беси меня. Ты бы ещё сказала дату моего рождения, полное имя, группу крови, рост и с кем я встречаюсь, — прошипел тот.
— Ну, если ты и этого не помнишь, то это маразм. Лечись, братик, — пожелала ему сестра. Ей на ум пришла старая песенка: «Маразм крепчал, сосуды гнулись. И крыша, съехавши, была»
— Я знаю, что у тебя сегодня нет занятий, ты не единственная моя сестра, — ехидно заметил Ичиго, — а теперь вернемся к нашим баранам: это был седьмой репетитор за два месяца. Ну, сколько можно?
— Извини. Но я в этом не виновата, — тут же вскинулась девушка.
— А кто? – резонно заметил Ичи.
— Да, ты хоть понимаешь, кого мне приводил? – тут же начала перечислять Карин, — один — извращенец. Другая к своему парню ревновала, хотя я его один раз всего лишь видела. Третьей не нравился мой внешний вид. Четвертому — мои увлечения. Остальные двое меня просто раздражали. Один единственный человек нормальным был, но в том, что она уехала в другой город, я точно не виновата, — на одном выдохе произнесла девушка.
На том конце вздохнули и что-то пробормотали. Ичиго понимал, что злиться на сестру все равно бессмысленно, а делу не поможешь.
— Я, конечно, постараюсь что-нибудь сделать, но у меня уже нет идей, кого сделать твоим репетитором, — обреченно произнес Ичи.
— Братец, что совсем народ обнищал? Нет ни у кого знаний по физике? – ехидно спросила его Карин.
-Вот кто бы говорил, — хмыкнул парень.
— Заткнись, — посоветовала девушка.
— Я-то заткнусь, а вот что ты делать будешь? – уже серьезным тоном спросил её тот.
— Не знаю, — вздохнула Карин, — вот скажи, зачем на историческом факультете нужна физика?
— Это просто тебе не повезло, — пояснил Ичи, — в этот год очень много людей, которые хотят в шестой институт, поэтому ввели такой конкурс. Ладно, я, как только что-нибудь придумаю, сразу же скажу.
— Хорошо. Пока-пока, — и, не дожидаясь прощания брата, Карин повесила трубку.

Отойдем от повествования, и я вам расскажу, как устроен Институт «Готей-13».
В нем тринадцать факультетов, но они автономны и поэтому их тоже называют институтами. Первый факультет – политологии. Второй – государственной безопасности. Третий – иностранных языков. Четвертый – факультет медицины. Пятый – юридический. Шестой – исторический. Седьмой, где учатся ветеринары и дрессировщики. Восьмой факультет – культурологии и искусств. Девятый – генная инженерия. Десятый – физика. Одиннадцатый – боевые искусства и спорт. Двенадцатый – химико-биологический. Тринадцатый – экономический.
Территория под институт огромна. У каждого факультета было свое здание с аудиториями и лабораториями. Также к университету относились здания клубов, библиотеки, несколько спортивных залов, бассейн и огромный парк, охватывающий всю территорию и все здания.
Этот парк был доступен всем, поэтому вечерами тут можно было встретить много парочек, или припозднившихся студентов и преподавателей. Как раз в этом парке и встретились Тоширо и Карин.
Институт был известен не только в стране, но и за рубежом. Каждый год приезжало много людей, чтобы поступить в университет, но пройти конкурс удавалась не многим. Также много людей приезжалo из других стран на стажировку или по обмену.
Многие факультеты получали гранты за научные достижения или открытия. Из стен института выпускались лучшие спортсмены, политики и другие. Хотя стать там ректором намного сложнее, чем студентом. Самым старым ректором считается Ямомото Генрюсай. Он стал главой первого института много лет назад. К тому же это накладывало не только обязанности за свой факультет, а за весь институт.
Дело в том, что когда Готей-13 только был основан, там был только один факультет – политологии. Поэтому с годами, когда весь институт был полностью построен, ректор первого института был главным над всеми факультетами и ректорами.
Но вернемся к нашим баранам.

Когда Карин отрубила разговор, Ичиго ещё долго смотрел на экран телефона. Сейчас парень сидел в уютном ресторанчике. Он любил свою сестру и прекрасно понимал, что она непросто так выбрала исторический факультет. Ичиго всегда был для Карин важным человеком, особенно после смерти матери. И Ичи прекрасно знал, что она хочет повторить его поступок: сразу учиться на двух факультетах.
— О, Куросаки, привет, — отвлекли его от мыслей.
— А, — Ичи поднял голову и увидел Хицугаю, — привет, Тоширо.
— Сколько можно повторять? Для тебя Хицугая-сан, — тут же отреагировал парень.
— Ой, какой ты скучный, — тут же протянул парень, — а ты помнишь о нашем договоре?
— Да, помню, — кивнул головой беловолосый, — но ты ещё не стал ректором, поэтому не называй меня по имени.
— Ну, я же сказал, ты скучный, — повторил Ичиго и тут же рассмеялся.
У этих двоих были странные отношения. Назвать их друзьями язык не поворачивался, но они точно знали, что если один из них попадет в беду, то другой ему поможет. Но разве это нельзя назвать дружбой?
— Ичиго, а что ты тут делаешь? – вдруг оклемался парень, — ты же не любишь этот ресторан? Или я очень плохо тебя знаю?
— Кто бы говорил! – ухмыльнулся рыжий, — ты здесь тоже нечастый гость. Просто, я жду Рукию, она должна прийти с минуты на минуту. Если по дороге ей не встретится что-то розовое и ушастое.
Тоширо чуть не засмеялся в голос, но смог удержать равнодушное выражение лица. Об одержимости Кучики знал весь институт, и с этим не мог ничего поделать даже её брат.
— Я должен встретиться здесь с отцом и дядей, они меня уже давно ждут, — рассказал цель своего визита Хицугая.
— А, я их уже видел, — кивнул головой Ичиго, — если бы не твой отец, то Кьераку меня бы заболтал до смерти и споил, не моргнув и глазом. Укитаке успел его остановить. Все-таки сложно поверить, что они братья.
— Понимаю, — согласился с ним Тоширо, — что внешне, что по характеру совершенно разные люди. Но они оба очень умны и добились своих должностей в очень молодом возрасте.
— Кто бы говорил, — хмыкнул Ичи, — пока тебя никто не переплюнул. Да и навряд ли это случиться в ближайшие лет сто. Ты стал ректором в шестнадцать. И помимо работы с документами и собраний с преподавателями, ты занимаешься научными открытиями и экспериментами. Боюсь спросить, сколько раз ты бывал дома за последние годы.
— Лучше тебе не знать, — вздохнул тот, — я сам боюсь думать об этом. Ладно, мне пора к отцу.
— Пока, Тоширо, — махнул рукой Ичиго.
— Куросаки, для тебя я Хицугая-сан, — тут же донеслось до него.
— Ненадолго, — улыбнулся рыжий.

Глава третья.

После разговора с Ичи Карин решила сходить погулять. И сразу же у неё появились проблемы: а что одеть? Обычно она надевала пальто, но было лень ходить в сапогах, тем более по парку. Решив, что кеды и куртка спасут мир своей простотой и удобством, она быстро переоделась в зауженные черные джинсы и черную облегающую футболку с изображением белой кладки стены и надписью на ней: Здесь была я, а кто читал свинья! Спустившись вниз, девушка забежала на кухню, чтобы съесть пару бутербродов и яблоко и все запить соком. Покончив с завтраком, она схватила плеер, телефон, надела серые кеды с высокой шнуровкой и такого же цвета куртку. Сегодня было довольно холодно, поэтому Карин не забыла одеть вязаные шерстяные перчатки без пальцев и шарф.
У девушки был какой-то фетиш на шарфы, палантины и платки. А этот шарф она просто обожала: он был в черно-серо-белые полоски и очень длинный – два с половиной метра! – из ангорской шерсти. Его приходилось обматывать вокруг шеи несколько раз, но это наоборот очень нравилось Карин. Этот шарф и перчатки были комплектом, который подарила ей Рукия на последнее день рождение.
Быстро пройдя путь от дома до парка, Карин одновременно листала плейлист плеера. Через пять минут она подошла к знакомой лавочке, сразу же вспомнился тот парень. Белые волосы, бирюзовые глаза, безразличное выражение лица. Присев, она начала думать, каким он стал за эти годы. Тогда ему было лет пятнадцать, наверно он изменился, стал выше и симпатичнее.
«Что-то меня не туда понесло», — встряхнула головой девушка, сразу же пришли воспоминания, почему она сидела на этой лавочке и плакала. Настроение тут же упало ниже некуда. Это было не в её стиле сидеть и лить слезы, скорее это делала Юзу. Глубоко вздохнув, девушка переключила песню, тут же в динамике начала играть песня её любимой группы UVERworld — Gekidou.

Оооооооооооооо, в бой! Кричи, зови всех за собой!
Блестят опасливо глаза, банальность говорят уста,
Но жалость вызвать — лишь мечта.

Точно! Тогда, в глазах этого парня, она увидела за безразличием жалость и участие.
«А он не такой уж и холодный, как кажется сначала», — усмехнулась девушка.

Блести, гори, сияй! И никогда не унывай.
С отвагой льва себе дорогу пробивай!
Никто не страшен нам с тобой!
Оооооооооооооо, в бой!

А вот это было точно про Карин. Она привыкла не унывать, всегда шла вперед, часто предпочитая простым путям сложные. Она всегда была сильной, кроме одного единственного месяца пять лет назад. Как же тогда было тяжело, все тогда растянулась, казалось, на годы. Годы пустоты, боли и грусти. Тогда плохо было всем: ей, Юзу, Ичиго, отцу. Даже Рукия, которая уже была знакома с Ичиго, была подавлена и старалась помочь им всем. За что девочки были ей благодарны.
Карин снова тряхнула головой, прогоняя страшные воспоминания и вслух, шепотом, проговорила последние строчки из песни:

Нам в одиночестве не быть!
А яркий свет не погасить!
И всё сначала повторить!

Быстро встав, она пошла прочь из парка и прочь от этих воспоминаний о том страшном дне. Проходя мимо любимого ресторанчика, Карин увидела брата и Рукию. Сначала она прошла мимо и подумала, что не хочет мешать. Но, вспомнив, что брат наказан за недоизмену, решила зайти. Тем более что горячий чай, любимое пирожное и тепло помещения были уж слишком соблазнительны. Быстро набрав номер, она увидела через витрину, как Ичи взял трубку.
— Да, Карин. Что-то случилось? – раздался голос брата.
— Нет, просто я увидела вас в кафе с Рукией, — быстро проговорила та, — можно я присоединюсь?
— Да, Карин-тян, конечно, — на этот раз говорила Рукия, которая отобрала трубку у Ичиго.
— Хорошо, тогда я сейчас зайду, — улыбнулась девушка, — закажите мне чаю и клубничное пирожное.
— Конечно-конечно, — тут же ответила Кучики и положила трубку.
Карин быстро зашла и оставила куртку в гардеробе, но перчатки и шарф она снимать не спешила.
— Вау, Карин! – воскликнула Рукия, обнимая ту, — классная футболка. А я смотрю, тебе нравиться этот комплектик?
— Да, спасибо большое, — улыбнулась девушка, принимаясь за свой заказ, — а насчет футболки: у меня есть и прикольнее.
— А есть с клубникой и надписью: «Измены не прощаются»? – продолжая истреблять пирожное, спросила Кучики.
— Нет, — Карин услышала облегченный вздох брата и с садистской улыбкой добавила, — но я знаю одного классного мастера. На заказ сделает футболку любого материала, любого размера и с любым рисунком. Номерок подсказать?
— Конечно, — с такой же улыбкой ответила Рукия.
Все время, пока Карин была в ресторане, ей казалось, что её прожигают взглядом. Не выдержав этого, она начала оглядываться, но никого странного не заметила. Её взгляд прошелся по аквариуму стоящему в углу, но тут же переместился на яркое пятно рядом.
— А это не Ренджи? – вслух спросила она.
— Где? – вместе спросили Ичиго и Рукия.
— Вон, рядом с аквариумом, — мотнула головой девушка.
— О, точно, надо его позвать, — Ичиго уже хотел окликнуть Абарая, но тут же заглох, — лучше не надо.
— А я и не знала, что он встречается с Тацке, — удивленно произнесла Карин, смотря, как целующаяся парочка удаляется из ресторана.
— Ты еще много о нем не знаешь, — хмыкнула Рукия, — представь, как я была удивлена, когда его назначили заместителем моего брата.
— И что? Если я поступлю, то он будет моим преподавателем? – расхохоталась девушка.
— Увы, но это так, — прискорбно продекламировал брат, и они уже хохотали втроем.
— Кстати о преподавателях, — вспомнил о чем-то Ичи, — может, ты будешь заниматься физикой, если твоим репетитором станет ректор факультета?
— Ичиго, — тут же вскинулась Рукия, — мы же говорили об этом! Ты не должен просить Хицугаю о помощи.
Они продолжали спорить, а Карин представила себе почти облысевшего мужичка в очках в роговой оправе лет так под пятьдесят и прыснула от смеха.
— Нет, не надо мне ректора, — хихикнула она, — вы сейчас в институт?
— Да, а ты домой? – в ответ спросил Ичи.
— Да, — кивнула Карин и у выхода снова подумала, что чувствует чей-то пристальный взгляд. Обернувшись, она снова осмотрелась. После тряхнула головой, стараясь выбить ненужные мысли, и вышла на улицу.

Тоширо уже хотел отвернуться от Ичиго, но тут он заметил, что к их с Рукией столику подошла черноволосая девушка. Кучики бросилась её обнимать, а Куросаки улыбнулся от уха до уха.
Девушки о чем-то заговорили, косясь на тут же погрустневшего Ичи. Тоширо, не замечая сам, стал рассматривать подошедшую. Черные до плеч волосы, темно-синие глаза, улыбка похожа на улыбку Ичиго, да и нахмуренные брови тоже, но Хицугая не стал на этом заострять внимание. Скользнув взглядом по тонкой фигурке девушки, зацепив надпись на футболке, Тоширо снова вернулся к её лицу.
Через пару минут раздумий он понял, почему она ему знакома.
— Это же… она, — подумал он вслух.
— Что? – оторвался от спора с братом Укитаке, — ты что-то сказал?
— Нет-нет, продолжайте, — мотнул головой парень.
К его огромному удивлению они действительно продолжили. Хотя он быстро начал думать о другом.
«Значит, она знакома с Ичиго и Рукией, но кто она такая? Тогда ни я не сказал ей своего имени, ни она мне. Не думал, что снова с ней встречусь, хотя… Я столько раз ходил к той лавочке, но она ни разу так и не появилась. Так, стоп! Чего это я так о ней стал задумываться? Она же всего лишь девчонка, всего лишь симпатичная и привлекательная девчонка. Ааааа, о чем я думаю? Так надо успокоиться. Вспоминаем все изопроцессы. Изобарный, изохорный, изотермический. А ещё у неё глаза красивые, тьфу ты блин! Опять не туда понесло» — продолжая смотреть на Карин, думал парень.
Вдруг она начала осматриваться, через минуту девушка задержала взгляд на аквариуме, за которым сидел Тоширо, но тут же начала говорить что-то Ичи и Рукии.
Хицугая, как завороженный смотрел на смеющуюся девушку, но, поймав себя на мысли, что ведет себя, как влюбленный дурак, тряхнул головой.
«Я не мог влюбиться», — повторял он сам себе, будто уверяя.
Через пять минут троица встала из-за столика и пошла к выходу, но у самой двери девушка опять обернулась и посмотрела по сторонам. На её лице застыло задумчивое и немного встревоженное выражение, но, встряхнув головой, она вышла.

Глава шестая
— Стой, подожди! – кричала Карин, — да подожди ты.
Тоширо, наконец, остановился и обернулся. Пробежав по девичьей фигурке взглядом, он посмотрел на лицо Карин.
— Что ещё? Я уже сказал все, что хотел, — раздраженно ответил парень.
— Но ты ответил не то, что хотела услышать я, — пожала плечами девушка.
— Интересно, и что ты хотела от меня услышать? – хмыкнул Хицугая.
— Да, — невозмутимо сказала Карин.
— Что «да»? – не понял Тоширо.
— Я хотела услышать от тебя положительный ответ, на предложение моего брата, стать моим репетитором, — неспешно, как маленькому ребенку, разъяснила она.
— Ага, сейчас! Уже бегу и тапочки теряю, — только и сказал тот, потом повернулся к ней спиной и пошел в неизвестном направлении. На самом деле Тоширо пошел к себе домой, надеясь, что Карин пойдет к себе. Но он её явно недооценил.
— И почему ты такой противный, неужели так трудно, — снова возникла за его спиной девушка, вдруг она усмехнулась и ехидным голосом продолжила, — неужели ты боишься ударить в грязь лицом?
Тоширо остановился, а его спина окаменела. Карин решила продолжить.
— Неужели ректор факультета физики боится опростоволоситься? – хихикнула девушка, — что же так? Не уж то ты не уверен в себе и своих способностях?
— Заткнись! – вскрикнул парень. Ехидные насмешки Карин вывели его из себя. И эта девчонка ему нравится, мрак. Да в ней ехидства вагон и целая тележка, на весь свет хватит.
— Вау, а тебя можно вывести из себя, круто! – самодовольно сказала девушка. Она была собой довольна, но что-то не давало ей покоя, а точнее совесть зачесалась где-то глубоко внутри. На самом деле Карин была доброй и заботливой, но так же она была вспыльчивой и язвительной. Она была, как осень: сочетала противоположности.
— Конечно, меня тоже можно вывести из себя, я же человек, в конце-то концов, — не выдержал Тоширо.
— Тогда будь человеком, и стань моим репетитором, — не осталась в долгу Карин.
— И что мне за это будет? – хмыкнув, спросил её парень.
— Я буду меньше язвить, — задумчиво предложила Карин.
— Хм, интересное предложение, но я от него, пожалуй, откажусь. Быть репетитором слишком хлопотно, — махнул рукой Хицугая и пошел прочь.
— Ты думаешь, что я так просто сдамся? – хихикнула девушка и кинулась за ним, — да я с тобой спать стану, лишь бы ты согласился.
— Ты сама-то поняла, что сказала? – кое-как шевеля языком, спросил её Тоширо.
— Не в том смысле, извращенец! – покраснев, сказала Карин, — я имела в виду то, что буду ночевать у твоего дома и капать тебе на мозг, пока ты не согласишься?
— Блин, что же могло заставить тебя плакать, если ты такая заноза в за… — вдруг он понял, что проболтался.
— Так ты помнишь? – удивление и радость чуть ли не через край били.
— Помню, и что дальше? – насупился парень.
— А почем соврал, что не помнишь? Ты сказал: «Навряд ли, я не припоминаю»! – кинулась с расспросами девушка.
— Я только что вспомнил, — открутился тот. Ну, не говорить же ей, что её слова обидели и уязвили его. Поэтому-то он и показал безразличие.
— Ну-ну, — согласилась с ним Карин.
— А сама, ты тоже сказала, что мы с тобой до этого не виделись, — решив, что лучшая защита — это нападение, он стал высказывать свое мнение.
— Я может тоже, только сейчас вспомнила, — начала отнекиваться девушка, — и вообще, мы сейчас не об этом говорили.
— Да-да, конечно, — согласился с ней Тоширо, пряча ухмылку.
Следующие пять минут они шли молча. Карин бросала косые взгляды, а Хицугая шел спокойный, как скала, о чем-то задумавшись. Её взгляды он, конечно же, замечал, но делал вид, что ему не интересно. Но, в конце концов, он не выдержал.
— Может, хватит на меня коситься, а то я боюсь, что ты либо дырку во мне прожжешь, либо косоглазие заработаешь, — съязвил Хицугая.
— Ну, если ты так за меня переживаешь, то стань моим репетитором, — не осталась в долгу девушка, — поверь, за твой подвиг Мир тебя не забудет!
— Ага, если не убьет, — пробурчал тот.
— Фу, неужели так сложно мне помочь. Что ты за противный человек! – опять не выдержала Карин.
Тоширо ничего не ответил, только прибавил ходу. Девушка, не отставая, шла за ним. И вот таким паровозиком они дошли до дома парня.
— Ничего себе домик, — присвистнула Карин, — ты здесь живешь?
— Да, в этом доме находится моя квартира, — кивнул он, — но я тебя к себе не приглашал.
— Да, я могу и без приглашения, — махнула рукой девушка.
— Ты явно на до мной издеваешься, — качнул головой Хицугая, — и как тебя родные только терпят.
— Через силу, — хмыкнула девушка, — так ты согласишься?
— Не знаю, но мне не очень хочется заниматься с такой бестолочью, как ты, — вздохнул парень.
— Кто бестолочь? – тут же взъелась Карин, — если ты вундеркинд, то это не значит, что все остальные такие же.
— Ну, так понятно, — ухмыльнулся тот.
Они зашли в лифт, точнее Тоширо хотел зайти один, но он недооценил Карин. Девушка явно была изворотливее его. Парень чуть не зарычал от безысходности, ему пришлось согласиться, на то, чтобы впустить девушку в свой дом.
«Надеюсь, ты сбежишь в первую же минуту. И больше не вспомнишь ни меня, ни мой дом, ни идею сделать меня своим репетитором», — думал парень мстительно.
А бежать было от чего, и это Карин поняла в первую же минуту, как вошла в квартиру. В ней, извиняюсь за выражение, был настоящий срач. И это ещё слабо и очень мягко сказано. Смотря только на прихожую, Карин хотела залезть на стену или потолок, хотя только так и можно было пройти через весь этот хлам, который валялся на полу.
— Ты здесь что делал? – кое-как выговорила она.
— Не жил, — коротко ответил парень, потом наклонился и что-то поднял, в руках сверкнул какой-то значок, — надо же, а я его ещё года полтора назад искал, так и не нашел.
— А ты почаще убирайся в доме, может ещё что-нибудь найдешь, — посоветовала девушка.
— Ну, если я стану твоим репетитором, то мы будем заниматься у меня дома, так удобнее для меня и моей работы. Кстати, ты так и не сказала, что я получу от репетиторства с тобой, — пожал плечами парень, стараясь не улыбаться. Ведь он видел её реакцию и решил, что она ни за какие коврижки не согласиться на это.
— Хорошо, — вдруг произнесла девушка.
— Что хорошо? – не понял Хицугая.
— Мы будем заниматься у тебя дома, а за это, — тут она глубоко вздохнула, надеясь сказать, а не прошипеть эту фразу, — я буду убираться у тебя дома.
— Что!? – Тоширо чуть по стеночке не сполз от такого заявления.
— Ну, мне кажется, что это довольно-таки равноценно, — кивнула Карин, осматривая предстоящий фронт работы. Она была полностью уверена, что Хицугая согласится.
— Ты издеваешься? – решил уточнить парень.
— Нет. Сегодня четверг, завтра мои занятия отменены, поэтому я приду и начну уборку, — начала девушка перечислять, — субботу я тоже отдам на это. Про воскресенье не знаю.
— Притормози, — остановил её Тоширо, — ты что, действительно собралась убираться в моем доме?
— Ну, да. А ты за это будешь учить меня физике, — мотнула головой девушка, а после протянула ему ладонь, — согласен?

Глава восьмая.

Тоширо кое-как уснул только под утро. Разбудил его писк будильника, который он поставил в метре от себя, чтобы наверняка встать. Встать-то, он встал, но вот короткая и не слишком счастливая жизнь будильника закончилась ещё не менее грустно, поцеловав своим циферблатом стену. Посмотрев на остатки механизма, парень потянулся к листку с заданием и дописал, что нужно купить новый будильник, а заодно и продукты, и оставил деньги рядом с запиской. Хитро улыбнувшись, он пошел собираться на работу, слава Богу, что чистых вещей теперь было навалом. Осмотрев последний раз чистую прихожую, парень вышел и пошел в институт.
«Если так дальше продолжится, то я буду жить дома, а не на работе. Самому мне лень убираться, но вот когда это делают другие… Мне определенно это нравится», — размышлял он.

Через полчаса после ухода хозяина квартиры, явилась будущая жертва. Напевая себе что-то под нос, Карин прошла в квартиру. Осмотревшись, она нашла листок с деньгами, в записке было написано:

Доброе утро, моя дорогая уборщица.

Признаю, ты молодец. Не ожидал, что ты так хорошо справишься. Думаю, что изменю свое мнение о тебе. Ты спрашивала, развешиваю ли я одежду как-то по особенному. Мой ответ – да. Так что читай и запоминай.
Костюмы надо вешать в левом углу шкафа по оттенкам, начиная с темных и заканчивая светлыми, слева направо. Дальше должны идти рубашки, такое же расположение. После джинсы и штаны, не входящие в комплекты костюмов. На полках расположение такое: Верхняя — свитера, следующая — футболки и кофты, третья — нижнее белье, четвертое — носки и галстуки. Они должны быть расположены тоже по цвету, снизу темные, сверху светлые.
Насчет одежды в шкафу прихожей. Там можешь сама расположить сезонную одежду так, как захочешь. Не забудь про обувь, надеюсь, она будет вычищенной. Вроде бы все.

Приятной уборки. Твой лучший репетитор.

P.S. Сходи в магазин и купи новый будильник. Желательно, чтобы он подходил к интерьеру моей спальни, но только не черного цвета. И не забудь купить продуктов, а то мышь, которая повесилась в холодильнике, уже устала висеть и ушла к другому.

— «Твой лучший репетитор», — сминая бумагу, но не выбрасывая, прошипела девушка, — мой злейший узурпатор, блин! Вот ты кто!
Надеясь, что у парня сейчас приступ чиха, а заодно все лицо и уши красные, Карин продолжила его материть и ругать, при этом начиная уборку.
Сперва девушка убралась на большом балконе, выход на который был в гостиной. Карин он очень понравился, так как его можно было сделать закрытым, а можно было отодвинуть все стекла, и получался открытый балкон. Но там она надолго не задержалась: во-первых, было ещё много уборки, а во-вторых, на улице было холодно.
В спальне Тоширо и гостевой было мало мебели, а раскиданные вещи вчера были сданы в химчистку. Но пыли здесь было очень много. Сложнее всего было в гостиной. Все свое основное время Карин потратила на книжную полку в комнате, половина книг были разбросаны на полу. Было видно, что кто-то брал необходимую ему книгу, открывал на нужной странице, а после оставлял на полу.
Две книжные полки стояли по сторонам большого плазменного телевизора. Над ним была ещё одна, которая соединяла эти два шкафа. Рассортировав книги и документы, которые она нашла по всей квартире и положила в папки, Карин расставила их на полках. Закончив, она стала мыть полы. К обеду вся квартира была убрана.
Вещи из химчистки уже принесли, поэтому Карин вернула на свои места подушки и матрасы, и принялась за разборку вещей. Пока она перебрала все костюмы, рубашки и все остальное по цвету, уже чуть не свихнулась, хотя это не заняло так много времени. Кое-что убирать девушка все-таки не стала, а именно – нижнее белье.
— Совсем уже оборзел! – негодовала девушка, — ему надо, пусть сам и убирает!
Фыркнув, Карин пошла в магазин. Будильник она выбирала долго, но после долгих раздумий остановила свой выбор на овальном, сине-голубого оттенка, под цвет стен в спальне, и с очень громким и противным звонком. Удовлетворенно кивнув головой, девушка расплатилась и отправилась за продуктами.

Поход за продуктами поставил девушку в тупик. Она прекрасно понимала, что Тоширо нужна свежая и хорошая еда, но он сам говорил, что просто живет на работе, а это значит, что продукты будут пропадать.
Карин решила взять свежей еды по минимуму, или с большим сроком годности. Выбрав все, что нужно, девушка пошла обратно.
В квартиру Куросаки пришла к половине шестого. Все мышцы болели, и это было очень странно, ведь Карин была физически подготовлена. С детства она занималась спортом: сначала борьба, потом гимнастика, а чуть позже увлеклась футболом. Но уборка это поистине адский труд, который выжимает тебя, как половую тряпку, и кидает на пол, вытирая тобой всю пыль и грязь этого мира.
Устало опустившись на кровать в спальне Хицугаи, Карин поставила будильник на тумбочку, а потом откинулась на спину. Оказавшись в лежачем положении, девушка осмотрелась. Хоть она и убиралась в этой комнате, но Карин так ничего и не рассмотрела в ней. Синие стены не давили своим цветом, а успокаивали и умиротворяли. Голубое покрывало большой двуспальной кровати контрастировало со шторами и узором вьюнка на одной из стен. На серо-голубом паркете лежал большой пушистый ковер синего оттенка с таким же орнаментом, как и на стене, только черного цвета. Две тумбочки и шкаф черного цвета. Двухместный диван и два пуфа, обтянутые синей тканью.
Удовлетворенно вытянувшись, Карин повернулась на живот и посмотрела в окно. Небо было темного цвета не только из-за того, что наступал вечер, но и из-за туч. Ещё раз устало вздохнув, девушка встала и направилась на кухню. Усталость усталостью, а жрать-то охота. Решив, что за вредность не заплатят, Карин принялась готовить на двоих.
Она не очень любила это делать, но восемнадцать лет с Юзу дали свои плоды.
Через час у девушки уже все было готово, быстро поев, она пошла в гостиную. Выйдя на балкон, она чуть не упала.
— Вау, круто! – завопила Карин во всю мощь легких, радуясь, как маленький ребенок, — но ещё рано, обычно это случается в конце ноября или начале декабря.
Дело в том, что на улице шел снег. Большие хлопья ложились на землю, скрывая её коричневый цвет от глаз, будто прикрывая какое-то сокровище. Наблюдая за снегом в окно, Карин опустилась на мягкий ковер карамельного цвета, который покрывал почти всю гостиную, а она была немаленькой.

Когда Тоширо вышел из университета, он понял, что уже давно идет снег. Если бы его спросили, любит ли он зиму, он ответил нет. Он её действительно не любил. Но снег, который большими хлопьями покрывал землю, и холод, заставляющий кутаться в любимый шарф, всегда радовали парня. Их он любил. За простоту и отчужденность, за белизну и новизну. Он любил их за красоту, которой они расписывали город.
Хицугая устало потер глаза, когда заходил в свою квартиру. В глаза сразу же бросилось то, что был включен свет. Недоумевая, парень прошел в гостиную и чуть не упал. Все было убрано и чисто. Книги на полках стояли аккуратными рядами, там же папки с документами. Диваны и кресла уже с подушками и полностью заправлены. Балконная дверь была открыта, а рядом с ней лежала Карин, которая спала, свернувшись калачиком.
— Вот дурочка, так же можно и заболеть, — прошептал тот, подходя к спящей и убирая с её лба волосы.
Увидев, что она слегка подрагивает, Тоширо взял её на руки и отнес в гостевую комнату. Уложив её в постель, он снова посмотрел на лицо Карин. Улыбнувшись, парень вышел из комнаты, тихо притворив за собой дверь.

Глава десятая
После завтрака Тоширо пошел в душ, а Карин осталась убирать все со стола посуду. Через пятнадцать минут перед девушкой появился Хицугая, одетый в свитер и темные джинсы.
— Мне казалось, что в институт ты ходишь в более официальных костюмах, — съязвила девушка.
— Не знаю, как ты, а я по воскресеньям на работу не хожу, — отпарировал Тоширо.
— А, сегодня воскресенье? – задала риторический вопрос девушка.
— Представь себе, — подначивал её парень, доставая из холодильника сок.
— Что-то как-то в последние дни, у меня плохо со временем, — простонала Карин.
Вдруг раздался писк мобильника, Куросаки, взглянув на экран, аж побледнела.
— Картина Репина приплыли, — просипела та.
— Ага, всю ночь гребли, а лодки отвязать забыли, — раздался голос Хицугаи со стороны двери, — что случилось?
— У нас сегодня был школьный совет, где мы должны были говорить насчет того, когда будем посещать институты и изучать их программу. А еще тему про выпускные и вступительные экзамены должны были поднять, — простонала девушка, чуть ли не сползая на пол.
— Так рано? – приподнимая бровь, спросил её парень.
— Ну, зная меня, — начала путано объяснять Карин, — всегда говорят раньше, но сегодня они немного забыли об этом и сказали за час до начала.
— Тебе не хватит часа? – удивился Тоширо, — женщины действительно копуши! Ничего вам доверить нельзя.
— Ты издеваешься? – насупилась та, — я хожу в поношенной одежде второй день, и хоть я и приняла душ, как встала, выгляжу я далеко не комильфо!
— О, ты стихами заговорила! – ехидно отметил тот, — похвально!
— Не смешно! – мрачно воскликнула девушка, — пока я доберусь до дома и приведу себя в божеский вид, пройдет час! А до школы ещё дойти надо!
— Тогда собирайся, — просто ответил ей Тоширо.
— В смысле? – не поняла Карин.
— Соберешься, увидишь! – мотнул головой он.

Через пять минут, после того, как Карин на первой космической смогла полностью убраться и одеться, они вышли из квартиры и спустились в подземный гараж.
— Ты умеешь водить машину? – удивилась девушка, когда они подошли к черной BMW.
— Хм, но я же гений! – ухмыльнулся тот, открывая перед ней дверцу и приглашая в салон машины.
— Действительно, как же я раньше не догадалась! – в тон ему ответила Куросаки, усаживаясь и пристегивая ремень.
— О, чувство самосохранения? – опять съязвил парень.
— Конечно, я же не знаю, что от тебя ждать! – сказала Карин, у которой на лице было написано, что она не совсем сумасшедшая.
— Тогда поехали! – и в этот момент машина сразу же сорвалась с места.
— А по тебе и не скажешь, что ты любитель быстрой езды, — через некоторое время послышалось от Карин, — ты вообще с виду флегматичный и ничем не заинтересованный человек.
— Ну, извини, что не оправдал твоих надежд, — чуть раздраженно хмыкнул Тоширо, — я не обязан показывать все свои эмоции на людях. И я не считаю это недостатком или достоинством. Я не такой человек, и к тому же ни один с таким характером. Все люди разные, кто-то всегда на позитиве, кто-то пессимист, кто-то явно выражает свои эмоции, кто-то нет. Если бы все были под одну гребенку, с одними и теми же эмоциями в одинаковых ситуациях и от одних и тех же слов – было бы скучно жить. Разве нет?
— Думаю, ты прав! – улыбнулась девушка, — жить бы было не просто скучно, а бессмысленно. Это значит, что можно было бы предсказать поведение человека или знать с самого начала его точку зрения. Можно сказать, что был бы один всемирный инкубатор.
— Действительно, — тихо рассмеялся парень, что привлекло взгляд Карин.
«А у него очень красивая улыбка. Жаль, что это бывает редко!» — подумала девушка, про себя тихо вздохнув.
— О, мы уже приехали! – отвлек её от размышлений голос Тоширо, — я тебя здесь подожду!
— Подождешь? – удивилась та, хотя это слабо сказано.
— Ты же опаздываешь, а у меня сегодня все равно выходной, — протянул Хицугая, рассматривая клинику рядом с домом.
— Если ты не очень хочешь встречаться с папой, то тебе лучше зайти в дом, — хмыкнув, сказала Карин, и ей не за что было осуждать его, — он сейчас в клинике, на обходе. Минут через десять он придет в кабинет, который выходит окнами как раз сюда. Увидев тебя, он обязательно помчится сюда. Так что отгоняй машину на подъездную дорожку и заходи в дом. Там сейчас только Ичи-нии.
— Спасибо, — искренне поблагодарил её тот.

Оставив Тоширо с Ичиго, Карин направилась в душ. Через пятнадцать минут она стояла перед шкафом, критически осматривая и выбирая, что можно одеть. Её выбор пал на теплые, синие колготки; черные, короткие, джинсовые шорты; синюю футболку с надписью: «И ЧЕ? – Два слова, способны разбить любые доказательства!» и черный свитер на замке.
— Я готова, — спустившись вниз, сказала Карин.
— Отлично, — сразу же поднялся Тоширо и кивнул головой Ичиго.
— Ладно, пока! – безразлично махнул рукой тот, продолжив читать какую-то книгу.
— Пока, братик, — попрощалась девушка.
— Я смотрю у тебя с каждым разом футболки все интересней и интересней, — критически осмотрев её, сказал Хицугая, когда Карин собиралась одеть куртку.
— Не нравится, не смотри! – посоветовала ему та, заматывая себя длинным, в черно-белую клетку шарфом.
Тот смотреть не перестал, но хотя бы замолчал. И так в тишине они дошли до машины. Наконец, когда они уже подъезжали к школе, до Карин дошло значение его фразы.
— Стоп! – вдруг вскрикнула она, а Тоширо и в самом деле остановился. При этом Карин от резкой остановки мотнуло вперед, и она чуть не поприветствовала панель.
— Ты чего? – в один голос закричали они.
— Не останавливайся так резко! – воскликнула Куросаки.
— Вообще-то это не я кричал тут на всю Ивановскую «Стоп!», — возмутился парень, продолжая нужный им маршрут.
— Я не так выразилась, — почему-то начала оправдываться девушка, — я имела в виду не стоп машина, а… просто стоп.
— Ты сама поняла, что сказала? – иронично спросил её Тоширо.
— Так, не сбивай с мысли! – вдруг возмутилась та, — ты сказал, что мои футболки с каждым разом все интересней и интересней, когда ты меня ещё в похожей футболке видел?
— А, ну, это… — вдруг пролепетал парень. В голове у нашего гения, мозг отбивал секунды, не давая своему хозяину придумать даже самую тупую отговорку.
— Ну-у, — протянула девушка, — и что ты скажешь?
— Мы приехали к твоей школе! – нашелся Тоширо.
— Я не об этом! – вскрикнула девушка, хватая его за руку, — где ты меня видел?
— Давай так, — вдруг выдал тот, — я же теперь твой репетитор. И скоро у вас должны быть проверочные экзамены, ведь уже прошла половина триместра. Если ты сдашь их больше чем на шестьдесят пять балов, то я тебе все расскажу.
— Точно? Тогда договорились, — конечно же, Карин сразу же стала думать, как ей наскрести хотя бы пятьдесят, но это дело десятое, — но ты должен постараться, что бы вбить в меня то, что я не учила.
— Об этом не беспокойся, — как-то плотоядно улыбнулся ей парень, что сразу же стало не по себе.
— Тогда пока, — махнула рукой Карин, вылетая из машины, даже не подозревая, что сейчас её подвергнут допросу.

Глава двенадцатая
Следующие пять минут они ехали молча, никто особо не хотел говорить, обдумывая очередную колкость.
— О, вот мы и приехали, — вдруг сказал Тоширо, — выходим.
— Тоже мне джентльмен, — фыркнула девушка, — а самому дверь открыть, рука не поднимается?
— Да, пожалуйста, — хмыкнул тот и, обойдя машину, открыл дверь, — леди, не соблаговолите ли сопроводить меня внутрь?
— А-ага, — в спешке поднимая челюсть, проговорила Карин.
— Рот закрой, ворона залетит, — тут же заявил парень и, не дожидаясь девушку и её гневную тираду, потопал к зданию.

Книжный магазин, в который они приехали, имел до боли прозаичное и банальное название, а именно – Книги. Но каким бы не было название, популярность он не отдавал никому. Приемлемые цены всегда делали свое дело, а четыре этажа книг радовали всех ещё больше. Ещё он был известен тем, что можно было читать прямо в магазине, а в подвале располагались парочка канцелярских магазинов, кафе, в которые приходили со своими книгами, *не купленные нельзя было приносить по понятным причинам* и зал, где проходили встречи с известными писателями.
Карин знала об этом магазине и раньше очень часто сюда приходила, но пять лет назад перестала. Это было по причине все той же семейной трагедии, слишком много воспоминаний от посещения таких памятных мест. Хотя Карин понимала, что отказываться от прошлого слишком глупо, однако ничего не могла с собой поделать. Другие члены семьи смогли перебороть этот барьер, пока девушка делала это постепенно.

— Тоширо, а что ты будешь покупать? – осторожно спросила его Куросаки, когда полностью отошла от заявления парня и своих воспоминаний.
— Пару учебников, методичек, тетрадей, карандашей, может, что-то ещё вспомню, — пожав плечами, пояснил тот.
— А ты раньше был репетитором? – вдруг задала вопрос та.
Почему-то возможность положительного ответа отдавалась тупой болью в сердце. Карин хотела быть единственной, тем более что между ними были очень теплые отношения, а подколки и насмешки были лишь средством проведения досуга: поругались, посмеялись, помирились. Так было легче, так было проще, так нравилось.
— Нет, ты первая и, надеюсь, единственная, — ответил ей тот, не понимая, что фраза звучит немного… двусмысленно.
Куросаки смысл поняла правильно, но вот второй вариант, как назло, тоже пришел в голову.
«Я что, извращенка?» — мысленно спросила сама у себя девушка.
Тоширо целенаправленно поднялся на второй этаж и пошел к книгам по физике, Карин же рассматривала стоящие рядом.
— И зачем рядом с книгами по физике, нужны книги по культуре и искусству? – задала вопрос в пустоту Куросаки.
— Не знаю, — пожал плечами парень.
Девушка же заметила, что Тоширо постоянно озирается и прислушивается, а когда она спросила про книги по культуре и искусству, он вообще вздрогнул.
— С тобой все хорошо? – озадачено спросила парня Карин.
— Да, а что? – хмурясь сильнее, чем обычно, ответил Хицугая.
— Ты какой-то… странный, — пожала плечами девушка.
— Ты так думаешь? Мне кажется, что для тебя я всегда странный, — попытался подколоть её парень.
— Не смешно! – хмуро сказала та, — к твоим вечным закидонам я уже привыкла и считаю это в порядке вещей, ты всегда такой. Поэтому для меня сейчас — ты странный, а раньше был нормальным.
— Спасибо на добром слове, но я тебе в следующий раз расскажу, ладно? – снова оглядываясь, спросил Тоширо.
— Хорошо, — пробурчала Карин и отвернулась в сторону книг по архитектуре, — вау! Это же город Пиза.
— Что, прости? – опять повернулся к ней парень.
— Город Пиза! – восторженно начала рассказывать девушка, — там находиться Пизанская башня. Я хочу туда съездить.
— Ты любишь искусство? – вдруг спросил парень, приподнимая бровь.
— Вообще-то нет, но я люблю историю, а стили, виды и течения культуры неотъемлемая её часть! К тому же я в школе готовила реферат по Пизанской башне и мне очень интересно увидеть её в живую, — все так же радостно продолжала та, — а ещё хочу посетить Венецию и Санкт-Петербург, а потом сравнить их. Говорят, что в «российской Венеции» больше мостов, хотя сравнивать эти города кощунство: разные эпохи, разные люди, разные страны, разный менталитет и ещё много чего разного, но посетить-то хочется.
— Ах, Тоши-тян, какая милая девушка, — протянул кто-то за спиной этой самой «милой девушки», а Тоширо аж побелел.
Резко развернувшись, Карин увидела мужчину лет тридцати пяти с черными волосами.
— Простите, — единственное, что смогла она сказать.
— А мы с вами никогда раньше не встречались? – тут же кинулся с расспросами тот, — вы так чудесно рассуждали о городах, что я просто вами покорен! Можно я вам пришлю подснежники?
— Подснежники? – не поняла девушка, — зачем они мне?
— Я тебе попозже объясню, — прошептал ей Тоширо, — Кьераку-сан, вы что-то хотели? И где Нанао-сан?
— Зачем же так официально? – сделал оскорбленное лицо тот, а потом вдруг виноватое, — а с Нанао-тян произошел ужасный случай. Оказывается у неё аллергия на желтые тюльпаны.
— Дядя, такое ощущение, что только ты об этом и не знал, — прикрывая глаза рукой, тут же ответил парень, — всем уже давным-давно известно об этом.
— Правда? – искренне удивился мужчина, — а как ты думаешь, на белые розы у неё есть аллергия?
— Она вообще-то твой заместитель, — устало проговорил Тоширо.
— Ах, да! Точно, — и резко повернувшись, тот уже хотел уйти, но вдруг снова обратил свое внимание на ребят, — а что вы тут делаете?
— Выбираем учебник по физике, я согласился быть репетитором, — неохотно ответил Хицугая.
— Ты – репетитором?! – после этого вопроса, мужчина стал откровенно ржать, — поверить не могу. Все твои прошлые, возможные ученики даже не успевали задать тебе этот вопрос, как ты их уже пугал и они убегали, как ошпаренные.
— Не смешно! – не остался в долгу парень, — иди уже отсюда, а?
— Хорошо-хорошо, надо ещё всем об этом рассказать, — продолжая смеяться, махнул рукой Кьераку и ушел, напоследок прошептав Карин, — осторожней с ним, а то его поклонницы пришлют вам оранжевые лилии вперемешку с базиликом.
— Дядя! – крикнул Хицугая, но того уже и след простыл.
— И это ты с ним не хотел встречаться? – сразу же спросила Куросаки.
— Да, он любит приходить сюда по воскресеньям, а каждый разговор с ним – трепка нервов. Он все ещё считает меня ребенком, — как-то грустно сказал парень.
— Ну, если я правильно поняла, то он твой дядя, а для него ты всегда будешь ребенком. Так что просто смирись, — пожала плечами девушка.
— Что ж ты со своим отцом не смиряешься? – с издевкой спросил её тот.
— Ну, знаешь! Мой отец сам в детство впадает, а это даже хуже, — обиделась Карин.
— Поверь, с моим дядей то же самое, даже не смотря на то, что он ректор восьмого института, — протянул Хицугая.
— Да ну! – только и смогла протянуть Куросаки, — подожди, а причем тут все эти розы, лилии, базилик?
— По отцовской стороне все в семье изучают искусства и культуру Японии, а мой дядя расширил свой кругозор в этой области, вот и все. Но язык цветов изучали все в семье, так как икебана была одним из самых главных приоритетов, — пояснил парень.
— Ясно, — сказала Карин, но на самом деле ей было ничего не ясно, потому что значение цветов ей так и не пояснили.
Решив, что Тоширо спрашивать бесполезно, Куросаки быстро нашла нужные книги. Выбрав наиболее подходящую, она направилась к кассе, у которой уже стоял Хицугая.

— Тоширо, ты так популярен? – после того, как нашла значение лилии и базилика, спросила девушка.
— Мне говорят, что да, — неохотно стал пояснять тот, — да на всех лекциях, которые я изредка веду, самая большая посещаемость.
— Понятно, — пролепетала Карин и полезла искать подснежники, — интересно, и как он только смог разглядеть у меня со спины, что я не такая, как все?
— Интуитивно, — быстро ответил Тоширо.

Примечание:

Подснежники: на языке цветов означают надежду, нежность, «Ты не такая, как все»
Желтые тюльпаны: означают «Твоя улыбка, как солнечный свет»
Белые розы: означают «Я добьюсь тебя»
Желтые лилии: означают ненависть, презрение.
Базилик: означают ненависть, отвращение.

Глава четырнадцатая
Предупреждение: Я была сама доброта, поэтому Хисана у меня жива, но они с Рукией не сестры. А Бьякуя родной брат Рукии. Заранее извиняюсь.

— Я дома! – ознаменовала свой приход Карин.
— Карин, — из кухни вывалилась, практически в прямом смысле, Юзу, — привет.
— Привет, — снимая куртку и шарф, ответила та, — как ты добралась до дома? Тебя не преследовали?
— Нет, но чуть не порвали на части, когда вы уехали, — стала рассказывать сестра, — ты не представляешь, как они отреагировали. Я думала, что оглохну от их вопросов. Они хоть бы перерывы делали, чтобы отдышаться. Так нет! У них слова вылетали на скорости сто штук в минуту. Одним словом – ужас.
— Прости, сестренка. Кто же знал, что у них так гормоны взыграют, а ведь переходный возраст уже прошел, — задумчиво отозвалась Карин.
— Кстати, ты завтра приди как раз к звонку и на переменах где-нибудь прячься, — предложила ей Юзу.
— Зачем? – не поняла девушка.
— Затем! Они тебе ту еще экзекуцию устроят, если поймают, — начала объяснять сестра, — все же, захотят узнать, кто это был. Поверь, большая часть наших одноклассников – любители копаться в чужом белье. К тому же, те ещё сплетники.
— Спасибо! – искренне поблагодарила её черноволосая, — сестренка, чтобы я без тебя делала?
— Во-первых, умерла бы с голоду, — флегматично отозвалась Юзу. В последнее время та стала более смелой и открытой, даже можно сказать наглой. Карин же только радовалась таким изменениям сестры, но ничего не говорила.
— Не надо грязи! Я умею готовить и сама! – возмутилась она.
— Да-да, а кто тебя научил? – задала риторический вопрос Юзу.
Карин уже было открыла рот для ответа, как с лестниц с шумом, грохотом и воплями скатилось нечто и кинулось обнимать девушку.
— Карин! Девочка моя! Я так о тебе беспокоился! – верещал Ишшин, а дочь медленно, но верно закипала. Правда прочистить мозги отцу она не могла, так как он обнял её, не давая возможности и рукой пошевелить, не то что треснуть.
В конце концов, любящий папаша успокоился, но не пинком дорогого чада, а звонком телефона. В их доме аппаратов было несколько, но один из них был связан только с клиникой, и если были экстренные случаи, то звонили в любое время дня и ночи. Вот и сейчас, услышав знакомый писк телефона, Ишшин сразу же стал серьезным.
— Да, что случилось, Аяме? – сразу же спросил тот. Аяме – секретарь и первый помощник отца, всегда узнавала первой об экстренных вызовах и передавала о них начальнику. К тому же она тоже жила рядом с клиникой.
— Я понял, готовьте операционную, я буду через пять минут, — быстро бросил Ишшин и повесил трубку, — дети я ушел.
— Срочный вызов? – сразу же спросила Юзу.
— Да, недалеко произошла авария. Беременная женщина с тяжелыми ранениями оказалась в эпицентре всего этого месива, — быстро ответил отец и вышел из дома.
— Беременная… женщина? – тихо прошептала девушка, и её глаза стали наполняться слезами.
— Юзу, тихо-тихо! Успокойся! – кинулась к ней Карин, хотя сама готова была разорваться от тупой боли в сердце. Но не успела девушка подойти к сестре, как рядом возник Ичиго.
— Не плачь, все хорошо. Ведь все хорошо, сестренка? – тихо прошептал он, поглаживая её по волосам.
— Да, простите. Я пойду, там у меня ужин… — не закончив фразу, Юзу уже испарилась из поля их зрения.
— Ичи, — начала Карин.
— Ничего, она сильнее, чем кажется! – оборвал её брат, — не беспокойся, вместе мы справимся.
— Да, конечно, — выдавила улыбку черноволосая и быстро поднялась к себе в комнату.
«А ведь папа тоже хотел заплакать», — отрешено подумала Карин, на ходу переодеваясь в домашние вещи.
— Слишком много воспоминаний. И это… больно, — прошептала она перед тем, как спуститься вниз.

Вечер прошел скучно, если не сказать безжизненно. Особенно ярко это доказывал Ичиго, который продолжал, как и днем, лежать на диване с книгой, изображая амебу. Амеба выходила не особо натурально, а вот нагонять скуку получалось очень даже неплохо.
— Юзу, а ты не знаешь, почему это ошибка эволюции, по имени Ичиго, решила деградировать в простейшее? – хмуро спросила Карин, сама чуть ли не растекаясь по столу.
— А точно! Карин, ты же не в курсе происходящего, — воскликнула та, заметно оживляясь, — тебя же вчера и сегодня целый день дома не было.
— А что такого случилось? – девушка поняла, что явно что-то упустила.
— Братик сделал предложение Рукии, — радостно прошептала Юзу, заговорчески подмигнув.
— Какое предложение? – не поняла Карин.
— Сестренка, ты перегрелась? – с заботой спросила её близняшка, — какое ещё может быть предложение?
— А… Э… Ага? – кое-как выговорила черноволосая, заменяя активной жестикуляцией недостаток слов.
— А… Э… Ага! – кивнула головой Юзу.
— А что Рукия ответила?
— Ну, с учетом того, что он не радуется, но и не топится, то ничего, — пожала плечами девушка.
— Теперь понятно! Хотела бы я видеть этот момент, — хихикнула Карин, но тут раздался звонок в дверь, и она побежала открывать, — кто там?
— Это я, Бьякуя, — раздалось в ответ.
— Брат? – какой раз за день удивлению Карин не было предела.
— Привет, я к вам… — тут он запнулся, — я не знаю, насколько я к вам, но дома я больше находиться не могу.
Куросаки никогда не видели Кучики таким дерганым. Никто не мог подумать, что этот, казалось бы, хладнокровный и невозмутимый мужчина будет так странно себя вести. Ичиго даже потрудился выйти из анабиозного состояния.
— А ты чего… из дома, что ли, сбежал? – не понял он.
— Типа того! – тут вдруг Бьякуя сел на диван и устало вздохнул, — никогда не думал, что мои дорогие женщины сделают проблему из-за предложения выйти замуж! Это все ты виноват, — с упреком закончил он, повернувшись к Ичиго лицом.
— Н-не понял, — только и смог сказать рыжий.
— Они там целую дискуссию подняли насчет того, стоит ли ей принимать предложение сейчас или через несколько дней, — на выдохе произнес Кучики, — моя жена, когда узнала, что ты сделал Рукии предложение, чуть не задушила её в объятиях. А сестра стояла и улыбалась, что и слова против не скажешь. А через час наш дом уже был полон гостями. Даже Йороучи и Сой Фонг пришли.
— Н-да, братик, ты попал, — весело улыбнулась Карин, — хотя теперь мы точно знаем, что она ответит.
— А.. ага, — на лице Ичиго медленно, но верно проявлялась улыбка, — я даже не сомневался!
— Ну-ну, я тебе верю, — кивнула сестра и ушла на кухню.
— Не верю, — тихо проговорила Юзу, смотря куда-то в пространство.
— Во что? – не поняла её Карин.
— В то, что наш брат женится.
— Ты этого не хочешь?
— Да, нет. К тому же я люблю Рукию, просто Ичи-нии, иногда такой болван, что даже не верится, что он женится, — после недолгого молчания ответила Юзу.
— В чем-то ты права, зато он будет счастлив, — пожала плечами Карин.
Сестра кивнула, весело улыбнувшись, но тут же погрустнела:
— Как ты думаешь, папа ещё долго будет в клинике?
— Не знаю, — тихо ответила черноволосая, подойдя к окну, — ты до сих пор переживаешь по этому поводу? Из-за аварии?
— Да, может это по-детски, но я плохо переношу такие новости.
— Я понимаю, сама ещё вздрагиваю, когда слышу о них. Но мы же справимся, мы сильные.
— Конечно, — улыбнулась Юзу, стараясь не плакать.
Вдруг открылась дверь, и раздался голос отца:
— Я дома!
— Пап, как операция? – тут же спросила Юзу.
— Отлично, мы смогли спасти и женщину, и ребенка. Но если бы её привезли минут на десять позже, то все было бы куда хуже, — устало проговорил Ишшин, — а у нас гости?
— Да, Бьякуя-нии пришел, спасается бегством от женской ассоциации в своем доме, — пояснила Карин.
— О, надо пойти поздороваться, — снова включив режим ребенка, мужчина направился в гостиную, откуда раздавались голоса.
Близнецы лишь вздохнули, что ещё можно было ожидать от их отца?

Глава шестнадцатая.

— Ну, как первое занятие? – спросил Ичиго, когда Карин плюхнулась на соседнее сидение, — узнала что-то новое?
— Не узнала, а уверилась в сотый раз, — устало пробурчала девушка, пытаясь собрать свои короткие волосы в хвостик.
— В чем? – попытался поддержать разговор брат, не отвлекаясь от дороги.
— В том, что физика для меня — лес дремучий! – простонала Карин, — не могли ввести другой предмет?
— Не могли, — пожал плечами рыжий, — кстати, он у тебя ещё целый год в универе будет, если ты, конечно, поступишь, — «обрадовал» её Ичиго.
— Лучше бы ты промолчал, — вполне спокойно ответила ему на эту новость девушка,
Тот же лишь глубокомысленно хмыкнул, но ничего больше не добавил. Ичи все-таки заметил, что сестра устала как морально, так и физически.

Карин уже второй вечер подряд сидела за своим столом и смотрела на злополучный листок глазами загнанной лани. Ей хотелось предать его анафеме или стать Святой Инквизицией и сжечь его на костре. Но в этом бы случае потом сожгли её… ледяным взглядом.
Вчера, когда Карин только приехала домой, ей было безумно лень что-то делать, поэтому её хватило только на школьное домашнее задание, которое она выполнила с горем пополам. Тем более что на следующий день ей снова пришлось прятаться от любопытствующих одноклассниц и мимоходом изучать пройденную тему по физике.
Вздохнув в неизвестно какой раз за вечер, девушка придвинула к себе листок и углубилась в чтение, стараясь понять суть задания. Однако с каждой новой строчкой она осознавала, что физика для неё была, есть и будет дремучим лесом.
До чего же она ненавидела этот предмет! Чтобы запомнить хоть что-нибудь, ей приходилось не отвлекаться на уроках и внимательно слушать учителя, повторяя за ним каждую сказанную фразу. Сложнее физики для Карин ничего не было. Куросаки, к её собственному удивлению, прекрасно знала историю. Даты, события, люди, заговоры, войны – все она запоминала в ту же секунду, как увидела или услышала, при этом особо не напрягаясь. Также было с литературой и японским. Даже иностранные языки и химия не были такой большой проблемой, но это же…
Проклиная все на свете, Карин стала заново читать лекцию, стараясь вникнуть в тему. Через десять минут зубрежки, Куросаки решила выйти из комнаты и выпить чего-нибудь холодненького. В кухне раздавались голоса, и, если слух Карин не подводил, то кричали папа и Ичиго. Тон у отца был серьезный, что происходило очень редко, поэтому Куросаки решила не терять момент и узнать причину поднятого шума.
— Ичиго, ты ведешь себя, как маленький! Сколько можно маяться?! – спрашивал Ишшин, нависая над сыном и требуя ответа.
— А почему это я должен что-то делать? – тихо бросил в ответ тот, что довольно странно. Обычно Ичи по децибелам всегда превышал отца, да и вообще всех.
— Я, конечно, понимаю, что она сказала, что подумает, но не сама же Рукия к тебе придет и будет просить взять её в жены!!! – не вытерпел Куросаки-старший, — ты как себе это представляешь? Ты, между прочим, ещё даже кольцо не купил! Ты, что? Настолько сильно боишься отказа, что готов ждать первых шагов от неё?
Ишшин сказал последнюю фразу в шутку, но кто же знал, что попадет прямо в десятку. Ичиго стоял, скрестив руки на груди, будто защищаясь от врага, а глаза спрятал за отросшей челкой.
— Сынок, только не говорил мне, что я прав? – осипшим, но спокойным и тихим голосом, спросил его отец.
Быстрый кивок рыжей головы.
Немая сцена.
Три.
Два.
Один.
Дикий смех Куросаки-старшего.
— Ты чего ржешь? – не вытерпев, заорал Ичи, попутно пиная отца.
— Хахахаха, прости, — кое-как выговорил любимый папаша, — но просто теперь я точно уверен на все пятьсот процентов, что ты мой сын!
— В смысле? – опешил Ичиго, смотря, как его отец, распластавшийся от пинка по полу, пытается унять смех и подняться.
— Просто… — наконец, приняв вертикальное положение, заговорил Ишшин, — я делал вашей маме предложения точно также, только ко мне не её брат, а отец приходил. Ваш дедушка тоже спасался бегством от женского консилиума в своем доме. Правда, — тут он задумчиво почесал подбородок, улыбаясь своим воспоминаниям, — тот совет был меньших размеров, раза в два!
Карин стояла в дверях незамеченная и, молча, слушала этот разговор. Не часто в этой семье становишься свидетелем таких, можно сказать, задушевных и жизненных разговоров между старшим и младшим Куросаки. Но их отец хоть и клоун, однако, советы его всегда были к месту и ко времени. Хотя это и бывало редко, чаще Ишшин хотел видеть их самостоятельными людьми, а не слепыми котятами, беспрекословно идущими на зов матери. Отец желал показать им, что люди свои ошибки должны исправлять сами. Поэтому ему было легче играть роль идиота, а не сурового папы, только и ждущего момента сделать ата-та непослушному ребенку.
— То есть, ты тоже боялся, что мама тебе откажет? – приподнимая брови, спросил его сын.
— Да, но все это было просто на уровне подсознания, — неопределенно пошевелив пальцами и хмуря брови, подтвердил тот, — просто в моей голове слишком сильно засела мысль, что у меня ничего не получится. И пока я это не понял, то сильно переживал, а потом все стало на свои места. На самом деле… в этом мире все не так уж и сложно, если не зацикливаться на проблемах.
Ичиго задумался над словами отца и замолк, а вот Карин замерла, прокручивая в голове только что сказанное. И вдруг она поняла, что тоже лишь вбила себе в голову, что задачи по физике – непосильная тяжесть для ее мозгов.
— Папочка, ты – гений! – радостно взвизгнув, девушка бросилась обнимать находящегося в ступоре Ишина. Ичиго же потерял челюсть. Такого ярко проявления чувств можно было ожидать от Юзу, но от Карин… тут даже слов не хватит, чтобы описать шок двух мужчин.
— Карин, доченька, с тобой все хорошо? – осторожно спросил глава семейства, кое-как сглотнув ком в горле.
— Да! Просто ты мне очень сильно помог, ты даже не представляешь как! Буквально спас от завтрашней экзекуции, — радостно улыбнувшись, сказала Куросаки и, повернувшись к нему спиной, стремглав выбежала из кухни, направляясь к себе в комнату к злополучному листку с заданиями.
— И что это было? – проговорил Ичиго, когда на лестнице стихли шаги Карин.
Но Ишшин уже включил «детский» режим.
— Ты слышал? Я её спас! Я спас свою девочку! – почти также визгливо, как пару минут назад Карин, возопил отец.
— Идиот, — на выдохе произнес Ичи, закатывая глаза. Его папаша впал в детство и ещё не скоро оттуда выберется, а значит нужно действовать, пока этот генератор идей не стал серьезным вновь.
Постояв ещё несколько минут рядом с «зависшим» на радостях Ишшином, рыжий, на ходу натягивая куртку, вышел из дома. Отец, конечно же, был прав. Это Ичи понял. Но кое в чем он ошибся. Кольцо для Рукии уже было куплено давным-давно и ждало своего появления на свет, желательно на безымянном пальце левой руки Кучики.
Красивое кольцо из белого золота, вытянутой формы. Россыпь черного и синего турмалина создавала причудливый узор, а в середине этого изящества переливался, будто поддернутый дымкой, бриллиант.
Историю о том, как долго Ичиго добивался от ювелира нужного кольца, можно опустить. Но бедный мастер устал предлагать разные модели надоедливому и несговорчивому клиенту и попросил описать, какое именно кольцо ему надо. После долгих споров, изысканий, подборки материала и камней они, все же, смогли выбрать нужное. Через некоторое время кольцо было изготовлено в рекордные сроки.
Ичи снова посмотрел на темную бархатную коробочку и, хмыкнув, сел в машину. Сегодня он собирался покончить со своими страхами и сделать предложение Рукии, как положено… ещё один раз!

Глава восемнадцатая
Ну, вот я и закончила главу. Точнее исправила. Не ругайте меня за задержку, пожалуйста!

Такой длинной и нудной задачи Карин ещё не то, что не решала – в глаза не видела. После получаса мучений она подала глас помощи с призрачной надеждой на спасение. Помощь, в принципе, пришла, вот только долго ругалась и размахивала небольшой книгой перед самым носом девушки.
— Что тебе тут не понятно? Нет, честно! Как можно заблудиться в трех соснах, — практически в прямом смысле кипел парень. Не хватало только дыма из ушей и характерного свиста.
— Ну, мне понятно, просто я не знаю, — задумываясь и закатывая глаза, ответила Куросаки, стараясь как можно больше походить на бедную и наивную овечку.
— Как так? Понятно, но не знаю? Я это даже ни с чем сравнить не могу, — снова взорвался только что успокоившийся Тоширо, — ладно, давай так: ты решаешь и при этом проговариваешь все свои действия. Сойдет?
— Ага, — радостно кивнула головой нерадивая ученица, да так, что позвонки хрустнули, — значит, чтобы найти удельную энергию связи, нужно энергию связи разделить на массовое число. А чтобы найти энергию связи нужно умножить дефект массы на скорость света в квадрате, правильно?
— Да, но зачем тебе я был нужен? – Хицугая удивленно пожал плечами.
— Просто, я сбиваюсь после нахождения дефекта массы, — морща лоб и рассматривая свои предыдущие записи, ответила Карин, — почему-то мой ответ не сходится, и я не понимаю где ошибка.
— А какой у тебя получается пример, когда ты ищешь энергию связи? – задумчиво потер подбородок Тоширо, уставившись в одну точку.
— Так, приме~р, — протянула гласные девушка, ища нужную строчку, — а вот: 0, 18698 а.е.м. умножить на…
— Подожди, — остановил её репетитор, после чего немного устало и на выдохе сказал, — дать бы тебе в лоб, чтобы запоминала материал лучше. Чтобы умножить, сначала нужно дефект массы перевести из а.е.м. в килограммы.
— Точно! – не сдержав эмоционального порыва, Карин стукнула себя по лбу, — совсем забыла. Тогда сейчас я попробую перерешать все и скажу ответ, надеюсь, он будет правильный.
— Я тоже, — хмыкнул Тоширо, возвращаясь к своей книге.
Через несколько минут девушка вскинула голову и довольно произнесла:
— Удельная энергия связи равна 2, 79444 умножить на десять в минус одиннадцатой степени и разделить на двадцать три! – сверкая, как новый чайный сервис, оповестила она.
— Правильно, молодец, — похвалил её парень, снова откладывая книгу в сторону, — на сегодня можешь быть свободна, к тому же, поздно уже. Я тебя отвезу домой.
— Спасибо! – пропела девушка, попутно собирая свои вещи, тут её взгляд упал на книгу в синем переплете, которая не так давно была в руках Хицугаи, — а что ты читаешь?
— Александра Блока – это русский поэт. Когда я был два года назад в Москве на научной конференции, то встретился со старым знакомым, он раньше был моим соседом. Потом поступил в Токийский университет на филологический факультет и уехал, — начал объяснять из другой комнаты парень, — он увлекается русскими поэтами Серебряного века, вот и мне понравилось тоже. Точнее, только Блок и понравился.
Осмотрев простой переплет, Карин наугад открыла страницу и прочитала первые четыре строчки какого-то стихотворения:

О, я хочу безумно жить:
Все сущее – увековечить,
Безличное – вочеловечить,
Несбывшееся – воплотить!

— Неплохо, дашь почитать? – спросила Куросаки, спиной ощущая присутствие Тоширо.
— Ну, если тебе понравилось, бери, я не против, — пожал плечами тот, потом вдруг о чем-то вспомнив, обратился к девушке, — ты помнишь, что завтра у нас тоже занятия?
— Да, когда мне приходить? – тут же оторвалась от книги Карин и внимательно поглядела на своего репетитора.
— В четыре тебя устроит? – припоминая свои завтрашние дела, медленно проговорил парень.
— Да, — последовал короткий ответ, и она сразу же уткнулась в книгу.

Вообще-то, у Карин была ещё одна причина заниматься икебаной. Её мать увлекалась этим искусством, и девушка на всю жизнь запомнила, какие шедевры создавала мама.
К тому же, несколько лет назад она нашла снимки маминых букетов и письмо с выставки, на которую ездила Масаки. Описать ту истерику, которая произошла с девушкой, невозможно. Карин была тогда безумно рада, что у отца срочный вызов, что брата задерживают в университете, что сестра у подруги пьет чай. А Куросаки тогда сидела и плакала, зажимая рот рукой, будто боясь, что её услышат, узнают её слабость. Такую горькую, с привкусом отчаянья и боли, но все же слабость. На строчки со знакомым почерком падали горячи капли, то ли стараясь сжечь пламенем слез, то ли смыть их. Но это означало бы забыть такой родной и любимый почерк. Вот здесь мама писала всегда лишнюю завитушку, а здесь делала линию чуть длиннее. Письмо ещё даже сохранило запах, запах весеннего ветра и цветущей сакуры. Словно напоминая о вечно цветущей и живой матери, вечно любимой и дарящей любовь, словно ангел. Добрый и мягкосердечный, и такой же красивый и неземной. Эти воспоминания и образы только отдавали ещё больше тепла и ещё больше слез, усиливая и без того глухую и безнадежную тоску девушки.
Только через час Карин смогла успокоиться и кое-как привести себя в порядок. А снимки и мамино послание до сих пор лежит в дальнем ящике стола, теперь вызывая лишь улыбку и радость.
Сейчас же Карин хочет повторить несколько изделий матери, которые больше всего ей нравились, поэтому-то она и попросила научить её искусству икебаны.

Придя к четырем в квартиру Тоширо, девушка чуть не упала на пороге гостиной. Все небольшие столики и полки, которые были свободны, занимали вазы разных форм, плетеные корзины, даже один ковшик был. А в них самые разнообразные цветочные композиции.
— Вау, — только и смогла сказать Карин, зачарованно рассматривая комнату, — и откуда здесь все это?
— Сегодня днем забрал от отца все свои труды, — раздался знакомый, чуть хрипящий голос за спиной, — правда, некоторые пришлось переделывать, ведь уже несколько лет прошло после их создания, а некоторые совсем недавно появились.
Обернувшись, Куросаки в прямом смысле уткнулась носом в грудь подошедшему Тоширо. Подняв на него взгляд, она с удивлением отметила, что ее репетитор оглядывает все свои цветочные шедевры и как будто что-то вспоминает.
— У тебя вид такой, — Карин замолчала, стараясь правильно подобрать слово, — ностальгирующий, что ли?
— Просто все икебаны, которые я создавал, были посвящены либо людям, либо какому-то случаю, — через пару секунд молчания ответил Хицугая, проходя в комнату к одному из букетов, — например, этот я посвятил бабушке.
Карин подошла за ним следом и внимательно оглядела творение.
— Это же мимоза? – тихо спросила девушка, удивляясь, как тонко и нежно смотрится немного громоздкое «чудо».
— Да, символ любви и заботы. Я сделал его, когда она болела, одна из первых моих работ, — улыбаясь в пространство, будто возвращаясь в прошлое, ответил парень, но тут же усмехнулся, стирая минуту своей, такой редкой открытости, — помню, дядя тогда пришел в щенячий восторг от того, что у меня получилась икебана по всем правилам. Даже смешно.
— А раньше не получалось «по всем правилам»? – озадачено спросила Карин, продолжая рассматривать разные цветочные композиции, находящиеся в комнате.
— Нет, я путал иногда с размерами, — неохотно признался парень.
— Странный какой-то букет, — вдруг произнесла Куросаки, подойдя к столику у окна, — вроде весь такой осенний, а цветок – подснежник. С чем это связано?
— С одной встречей, давно это было. Эту композицию я переделывал несколько раз, — неохотно ответил Тоширо, что не могло укрыться от острого слуха девушки.
— Первая любовь, что ли? – делано равнодушно спросила Карин, а в груди что-то защемило в ожидании ответа. Чувства, которых она боялась больше всего, после того, как умерла мама, похоже, уже дали свои ростки в сердце девушки. Что не удивляло.
— Да, я бы так не сказал, просто тогда странно как-то встретились и вообще непонятно, — пробурчал в ответ Тоширо, отводя глаза и беря одну из работ в руки.
Ну, не будет же он говорить, что это он посветил ей? После их встречи в парке пять лет назад, он часто возвращался к тому моменту, когда она говорила, что смеётся сквозь слезы. Почему-то парень неосознанно хотел воплотить её улыбку в чем-то красивом и чистом. Поэтому Тоширо и решил создать такую икебану, совершено непонятную и неподходящую для сезона. В этих воспоминаниях было тепло и симпатия, проявившаяся в первую встречу с этой чертовски нелогичной и симпатичной девушкой.
Смотря в этот момент на него, Карин удивилась, как в таком безразличии можно проявиться столько эмоций? Сначала ничего не выражающее лицо сменилось на задумчивое, потом чуть нахмуренные брови приподнялись, а в глазах отчуждение приняло оттенок тепла. В девушке тогда все перевернулось, будто она…
«Я что, ревную его к воспоминаниям? Но с чего бы это? Нет, он, конечно же, красивый и, вроде бы, мне нравится, однако, я не думала, что являюсь собственницей… А это действительно больно, когда что-то, пусть даже это простая симпатия, безответно. Или же это что-то большее? Нет, нет, нет. Я не хотела и не хочу влюбляться, но ведь… мы любим не по желанию! Я запуталась! Черт возьми, он просто мой репетитор!», — от мыслей у Карин закружилась голова, и ей вдруг захотелось сделать какой-то безрассудный поступок, чтобы почувствовать себя живой, а не растворившейся в собственной паутине домыслов. Взгляд девушки блуждал по комнате, но все равно каждый раз возвращался к Тоширо, который держал в руках рождественскую композицию, в котором все внимание концентрировалось на омеле. И вдруг в больное сознание Куросаки пришла не совсем светлая мысль.
А Хицугая стоял, как ни в чем не бывало, и продолжал вспоминать их первую встречу в парке, но тут его размышления прервала Карин, причем, неясным таким способом. Поцелуй хоть и коснулся губ, но был легким, тонким, чуть ощутимым, без намека на страсть и похоть. Просто нежное, словно успокаивающее прикосновение.
— Т-т-ты чего? – только и смог сказать Хицугая, стараясь не смущаться и сейчас же скрыться под своей обычной маской равнодушия.
— Я подумала, что ты намекал, — лукаво улыбнулась девушка, кивком головы указывая на вазу в руках Тоширо. Только сейчас до нее дошло, что же она натворила, и за своей наглостью Карин попыталась скрыть нарастающее напряжение.
— Что? – не понял Хицугая, но, опустив взгляд, ему объяснения больше не понадобились, — я не это имел в виду! – заорал он, как потерпевший, ставя икебану на стол и отворачиваясь.
— Ладно-ладно, я поняла! – продолжая хитро улыбаться, принялась успокаивать его девушка, мысленно же она старалась успокоить себя, что было на порядок сложнее.
Она сама удивилась своей смелости и очень сильно боялась, что за такое он её оттолкнет, выгонит из квартиры или закричит. А ведь как ей хотелось углубить поцелуй, но Куросаки решила не испытывать судьбу, поэтому прервалась, при этом храня тепло его губ и их первого (осознанного) поцелуя, словно главное сокровище всей своей жизни.
Тоширо же хотелось закричать. Бесспорно, было очень приятно и хотелось ещё, но он старался взять себя в руки. Тем более что его немного задели слова Карин: они прозвучали так, будто для неё это ничего не значило, хотя…
«Блин! Мне её никогда не понять. Все-таки она ужасно нелогична и непоследовательна, и…и…и вообще! Даже больше всех остальных девушек», — мысленно простонал парень.
— Может, начнем занятие? – уже спокойным голосом спросил её Хицугая, стараясь не отвлекаться на произошедшее, что, конечно же, получалось плохо.
— Да, — лаконично ответила та, приготовившись слушать лекцию.

Примечание:

Подснежники: на языке цветов надежда, нежность, «Ты не такая, как все».

Омела: на языке цветов «Поцелуй меня», привязанность, преодоление трудностей, священное растение Индии, волшебный цветок друидов.